де

Из мира своих грез девушку обычно сложно вывести. Вот и сейчас, задумавшись о чем-то умном и возвышенном, Анна пропустила мимо ушей и глаз тот факт, что она уже не одна здесь. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Сестра Романова наконец вынырнула из глубин подсознания, удивленно моргнув. 
Кто это? Я ее раньше не видела. Как много послушниц прибывает в наше аббатство. Это не может меня не радовать...
Анна посмотрела на незнакомку прямым взглядом, что называется, "в упор", чего обычно себе не позволяла. Усталость сказывается даже на манерах, потому что простояла девушка так, наверно, секунд пять... после чего соизволила сообразить и нервно вдохнуть воздух.
-Ой, что же это я... -  пробормотала она на русском языке. - Здравствуйте, юная леди. Прошу простить мое непочтивое поведение. Буду рада помочь вам, если нужна, - улыбаясь доброй улыбкой, вернулась к английскому Анна, поклонившись девушке. Почему, спросите, она решила, что незнакомке нужна будет помощь? Ну, просто послушница пока была еще не в форме, значит, прибыла недавно.
И вообще девушки у нас тут красивые. А это красива по-особенному... и глаза у нее прекрасные. Невесты Божьи, правда, кто может быть прекрасней их... Девушка не упиралась взглядом конкретно в глаза, подмечая из различие, а просто констатировала факт. Люди разные бывают, и акцентировать на этом внимание неприлично. Кто знает, может у юной девы по этому поводу комплексы?
Да, кстати... Тело зрелой девушки активно намекнуло, что незнакомка еще и чертовски сексуальна, но разум, как всегда, проигнорировал это замечание.
Романова подошла поближе к послушнице, внезапно осознав, что стоит от нее довольно-таки на приличном расстоянии, а кричать в церкви - это моветон. У самой Ани голос громкий, поэтому она говорила, даже не напрягаясь.
-Ах, да, меня зовут сестра Романова, рада знакомству, - запоздало добавила россияночка, коря себя за несвойственную ей рассеяность.

Кажется, собеседницу слегка насторожил громкий голос Романовой. Что поделать, он такой от рождения... Одежда монахини явно выдавала статус девушки, убеждая всех, чт перед вами не просто девочка-послушница, поэтому догадки Кали были верны, хоть сама старшая сестра и не знала о них.
Анна чуть удивленно приподняла брови, услышав извинения.
-Что вы, вы совсем мне не помешали, я уже закончила молитву, - с улыбкой сказала девушка, пытаясь настроить собеседницу на свою волну. Ведь новые послушницы - это так здорово. Особенно такие крас... ах, о чем это я?
Девушка с силой мотнула головой, прогоняя назойливые мысли. Да, как бы Романова не старалась, тайные полмысл не скрыть от самой себя. Зато их можно игнорировать, чем россияночка успешно занималась на протяжении трех лет.
Но, кажется, милая (и такая обворожительно притягивающая) девушка засмущалась... Анна, вспонив свое одинокое первое время в аббатстве, решила помочь послушнице и как-нибудь поднять ей настроение и уверенность в своих силах.
-Милая юная леди, позвольте вам помочь в ваших поисках? - с максимальной дружелюбностью постаралась сказать Анна. Конечно, она не замечала того, что в ее голосе проскальзывали томные (и местами даже сексуальные ) нотки, которые кто-то мог вопринять неправильно. Просто девушка давно созрела, а все равно старалась следовать своим принципам, что не отражалось спокойствием.
Кали О’Ши... какое необычное имя. Что-то восточное... может, индийское? Хотя чего гадать, переде Богом все едины. И не важно, какого цвета у тебя кожа или насколько прекрасны глаза. Анна снова постаралась спрятаться от своих желаний за высокими мыслями.
-Сестра О’Ши, - вежливо (даже черезчур) обратилась к послушнице сестра Романова. - Я могу проводить вас до комнат, если вы, конечно, желаете моей помощи. Я к вашим услугам, - смиренно склонилась перед юной девушкой Анна, не осознавая, что кого-то это бы могло привести в замешательство. Еще бы, когда вам почти постоянно кланяется старшая Сестра - это настораживает. Но искренность так ярко отражалась в серых глазах русской девушки, что не поверить в чистоту ее помыслов было невозможно.

Девушка активно кивнула на слова Кали. Стоит лишь вспомнить свои первые блуждания в поисках комнаты/кабинетов и чего-либо еще.
-Вы абсолютно правы, мисс, аббатство и в самом деле огромно, - подтвердила Анна, перекидывая косу со спины на плечо. - Но ничего, вы быстро освоитесь, поверьте мне, - с улыбкой добавила сестра.
Через неделю она и сама сможет показать мне такие места, в которые я, в силу своей усидчивости, не заходила... да и желания как-то не появлялось. Очень жаль, кстати, потому что теперь иногда приходится блуждать. Послушницы шустрые сейчас пошли.. ничего, с возрастом это пройдет.
Напомним, что Анна всегда размышляла так, словно ей было как минимум под тридцать лет, категорически не беря в расчет свои девятнадцать.
-Я постараюсь, мисс Кали, но обещать вам этого не могу. Все же правила, - доверительно сообщила Романова. Не только правила помешали бы ей называть девушку именем, это уже стало просто привычкой, от которой довольно сложно избавиться.
-Что ж, тогда, пожалуй, пойдемте. Я доведу вас до комнат, - девушка сделала приглашающий жест в сторону двери. -Но вы должны мне кое-что пообещать.
Тут Анна сделала многозначительную паузу секунды на три, после чего улыбнулась.
- Взамен вы должны рассказать мне о себе, - добродушно добавила Аннушка, надеясь, что ее шутка не вышла слишком глупой. Посмеяться девушка любила, а вот сама шутить не особо умела.
Анна первая направилась к выходу (что было логично, поскольку дорогу не знала Кали, а не она), кивком головы попросив послушницу О'Ши следовать за ней.

Начало игры.

"Господь, прошу помоги унять боль юного сердца, помоги обрести внутренний покой. Помоги забыть пережитые страдания в молитве обращённой к тебе. Прими душу матери под свою опеку и оставь надежду в сердце дочери... О, Господь, молу исполни. Помоги обрести умиротворение своему чаду. Прошу..."
У алтаря стояла девушка в одёжке послушницы, покровом на голове и подвязанными белой лентой волосами. Милая по определениям внешнего мира, но равная другим по собственным убеждения. Равная здесь, под покровительством ока Господнего. Обычный человек чья душа, истерзанная горем, была грешна, но искала утешение, искала прощение и наконец покой. Сапфирные глаза были закрыты, а голова чуть опущена. Руки были сложены вместе, чуть робко прижаты к груди, сжимая в руках ни что иное как кулон, скрывающий память о матери, а именно фотографию с её изображением. Девушка молилась, обращая эти молитвы с Богу, возможно такому же одинокому и печальному.
Нынешние её знакомые вряд ли бы узнали в этой послушнице Вивиан Блейк. Ту самую Вивиан, наследницу рода Блейк. Какой она была раньше, и как изменила её вера. Даже в обыкновенных чётких чертах лица что-то изменилось. Оно стало спокойнее. Да, именно так. Спокойнее и нежнее. Дыра в груди от утраты единственного родного, любимого человека медленно затягивалась, а сущность обретала духовность. Довольно необычно и даже с в какой-то степени странно, что вера делает с людьми. Возможно Господь лишь воображение замысла, наивное самовнушение, но всё же вера в него спасает. Спасает потерянных, таких обречённый на печаль людей как Виви.

Как много значит для церковных людей вера, а как мало о ней знаю те, кто редко бывает в храмах, кто редко приходит на исповеди замаливать грехи и пороки, а порой и не приходят вообще. И лишь в порывах отчаяния, когда ты словно загнанный в угол кролик не знаешь что тебе делать, куда идти, чьим советам следовать и кому доверять, когда начинает думать что всё плохо, что ты самый несчастный люди приходят в церкви. И только тогда искренне начинают верить. Человек у которого всё в достатке не придёт в храм, не обратит благодарственную молитву Господу. Придёт лишь тот, кто сошёл с пути. Эгоистично. Мерзко, но такова сущность человека: молится лишь тогда, когда больше ничего не остаётся."Вера"... Довольно забавное слово. Многозначное, в некоторых случаях величественное, олицетворяющее что-то неземное, но лишь для того кто верит искренне. Для многих других это пустой звук подразумевающий самые обыденные понятия.
В сознании Виви томились самые разные размышления: философские и не очень, странные и не совсем. Томившись на задних планах, словно в клетке они ждали своей очереди, но соблюдали порядок, порождая друг за другом всё новые и новые вопросы, ответы на которые стоило найти юной Блейк. Порой выводы были неожиданными, а порой вырисовывались очевидностью.
Сколько времени Вивиан простояла у алтаря за молитвой? Неизвестно. Дева не вела счёт времени, просто открывала свою душу тому, кто возможно является лишь иллюзией общих фантазий. Может и так? Может всё просто выдумки а идол которому поклоняются здешние послушницы лишь немая статуя... Нет. Вивиан мотнула головой, отгоняя эту мысль. Не хотелось ей следовать, более того сейчас не хотелось об этом даже думать, когда на сердце лежит неподъёмный груз.
Наконец она открыла глаза обращая взор сапфировых глаз не на алтарь, а вверх. Нет. Не на росписи святых на потолке храма, не на радужные краски в свете. Казалось юная Блэйк смотрела в самой небо. Представляла его и обращалась к этой прекрасной синеве, украшенную белыми облаками словно перьями ангелов.
- Прошу...- она прошептала это тихо, почти себе под нос, но было видно как дрогнули её губы, что-то произнося. Руки опустились, но всё так же продолжали сжимать кулон.  На душе стало как-то легче и это тихое умиление длилось несколько секунд, но даже их хватило что насладится этим чувством.  Вот дева вновь опустила голову, но теперь уже не для молитвы.  Глаза отражали  подлинное спокойствие и даже нотки печали. Раскрыв ладони Виви взглянула на кулон, а после вернула его на прежнее заслуженное место,  тем самым одев на шею. Краем глаза ученица заметила наблюдающую за ней тёмную фигуру. Она не дёрнулась от неожиданности,  а лишь спокойно повернула голову в сторону той,  что решила  разделить её таинство  с Господом.